В это самое время, в 13-ть с хвостиком, 29-го сентября два года назад я была на борту двухместного учебно-тренировочного самолета Як-52. Меня пристегивали к парашюту и давали инструкции на случай ЧП. Еще немного времени, и я поднимусь в воздух - второй раз в жизни вообще, и первый - на самолете.***
Солнечным утром дня, обещавшего быть теплым и безоблачным, через дорогу от моего дома остановился автомобиль. Я уже ждала его. Меня усадили рядом с водителем, машина тронулась с места. Моя дорога к аэродрому началась. О том, как я неожиданным образом получила предложение полетать, в блоге я уже вспоминала ("13-е сентября и я"). И вот настал день для полета. Автомобиль, полный народу, мчался в Лиманское, поселок, расположенный в 55 км от Одессы и давший название знаменитому военному аэродрому. К сожалению, уже бывшему. Дорогой много говорили, шутили. Моя задача была - сделать сюжет для программы новостей и отдельную передачу о летчиках Одесского аэроклуба ОСОУ, завоевавших на 50-м Чемпионате Украины по высшему пилотажу и аэробатике 2-е командное место (до 1-го не хватило одного балла из набранных 10 тысяч), а также завоеванных пилотами титулах абсолютных чемпионов и бронзового призера в индивидуальном зачете.Что я думала тогда о предстоящем для меня полете...? В конце концов, в любой момент от него можно было и отказаться. Ведь прежде всего я ехала для сбора информации и записи интервью. А полет - это уже дополнительная программа. Как позже окажется, водитель, рядом с которым я находилась в автомобиле и была знакома несколько десятков минут, станет одним из главных героев моей передачи. Собственно, я ее потом всю и построила вокруг него. Но это будет позже. А пока я успела узнать, что есть нечто, объединившее нас в этот день: Вячеслав Главатских (в наземной жизни просто бизнесмен) должен был совершить свой первый самостоятельный полет, а я - первый вообще в жизни полет (на самолете).
По разбитому шоссе мы доехали до Лиманского и повернули к аэродрому - далеко в небе гудел маленький самолетик. Пассажиры автомобиля, по совместительству друзья-пилоты, стали угадывать, кто же сейчас управляет летательным аппаратом. Мое ожидание интересных событий взяло верх и перекрыло грустное впечатление от бесхозных казарм, стоявших вдоль дороги. И вот он - КПП. Пропуска на меня и моего коллегу, журналиста-оператора Андрея Козюру были заказаны заранее, и мы без проволочек, предъявив студийные удостоверения, пересекли границу аэродрома. До конечной точки пути еще нужно было проехать: вот вышка Центра управления полетами, дальше глаза выловили то тут, то там все еще искусно прикрытые сверху землей и травой бетонные ангары для военных самолетов, теперь дававшие приют сквознякам и бурьяну. Мы проехали мимо легендарного "кукурузника", Ан-2, возле которого суетились механики. Вдали в небе совершали прыжки парашютисты. Внизу дежурили, как положено, скорая и пожарная. И вот наконец-то - "стоп-машина". Пора выходить! Погода великолепная: синее небо и яркое солнце, особенно приятные после череды холодных дней. Казалось, будто это специально для меня день выдался таким погожим. Возле одной из хозяйственных построек на деревянном столе уже стояли специально приготовленные для съемки трофеи одесской команды: золотом в солнечных лучах горели кубки и озорно на ветру развевались подвешенные на желто-голубых лентах медали и прижатые весом кубков Почетные грамоты. Немного дальше знающий народ возился с двигателем четырехместного Як-18Т.
И вокруг всего этого - дети и женщины, группа поддержки пилотов - отцов и мужей, традиционно семьями выбравшихся на аэродром. Красный с зеленой полосой "колдун" забыл о покое, постоянно указывая направление и силу ветра, под ним на том же импровизированном из удилища флагштоке развевался желто-синий флаг ВВС СССР - обязательный в этом клубе атрибут полетного дня. За сарайчиком уже начинали колдовать над котлом мастера по приготовлению настоящего плова - тоже традиционной приметы общего праздничного сбора. В это время совершил посадку и с ревом подрулил к нам с ВПП (взлетно-посадочная полоса) Як-52, из которого на землю спрыгнули инструктор и девушка-курсант. А здесь и Ан-2 начал выруливать с места стоянки, разрывая воздух грохотом еще совсем не в полную силу работающего двигателя. Бегающие дети, играющие в волейбол мамы, машущие хвостами местные собачки, пробные пуски двигателя со снятым с него кожухом, взлетающие и приземляющиеся самолеты, парашютисты вдали, проходящие туда-сюда мимо меня совершенно незнакомые летчики и механики...
От виденного голова готова была пойти кругом. И этот круг стремительно расширялся практически полным непониманием того, что здесь происходит - ведь с полетами я имела дело до этого только во сне, или когда за что-то цеплялась ногами на земле. Но мне нужно было найти ниточку, за которую предстояло начать разматывать клубок этого информационного повода. Я призвала на помощь своего знакомого летчика, который и втянул меня во всю эту историю да еще с предложением полетать с ним. И Владимиру Григоренко (ниже на фото), чемпиону Украины по высшему пилотажу в командном зачете, ничего не оставалось делать, как помогать. Ниточка быстро превратилась в кабель микрофона. Я стала записывать интервью с участниками чемпионата, расспрашивать о хитростях самолетного спорта, проблемах легкой авиации, ощущениях пилотов и, конечно, их любви к небу... Дела журналистские пошли потихоньку...
Тем временем летчик, историю которого я решила провести через всю передачу, выполнял свою программу. По регламенту первому самостоятельному полету в этот день должны были предшествовать два контрольных вылета - сначала полет с его инструктором (а это, между прочим, 20-кратная чемпионка СССР по высшему пилотажу, многократная абсолютная чемпионка мира, Европы, Украины Ирина Адабаш), а после - полет с начальником аэроклуба Александром Астанковым.
Именно он и должен был, окончательно оценив готовность курсанта, принять решение о его допуске к первому самостоятельному полету - событию неимоверно важному, ответственному и долгожданному в жизни каждого пилота. Мы с оператором то и дело спешили отснять все эти ключевые моменты. Пока наш герой был в воздухе, мы работали на земле с другими асами летного дела. О моем полете до постановки окончательной точки в главном событии дня речь, естественно, не шла. Да и появились, как мне передал знакомый летчик, какие-то проблемы, из-за которых теперь могли и вовсе не взять на "покатушки", либо взять кого-то одного: журналиста в моем лице или видеооператора в лице моего коллеги Андрея. Мне оставалось продолжать волноваться в неизвестности и теперь уже более настойчивом ожидании. Хотя временно уже было и не до него: разрешение на первый самостоятельный полет - полет по кругу - нашему летчику было дано. Все внимание теперь приковано к нему. Человек сейчас на моих глазах сам поднимется в воздух, чтоб остаться там один на один с небом и крылатой машиной. И пусть все движения отработаны, наверное, до автоматизма, рядом уже не будет никого, кто в любую минуту готов подставить свое плечо и выручить подсказкой, взять управление на себя, пока ты соберешься с мыслями и вспомнишь пройденный материал. Теперь тебе придется решать и делать все са-мо-му.Тем временем разрешение на взлет дает вышка. "От винта!" Двигатель запущен, прогрет, обороты увеличиваются, самолет начал движение...
Есть примета, по которой снимать летчика перед полетом нельзя. Кстати, как и использовать слово "последний", в лексиконе пилотов только "крайний". И пусть эти приметы даже просто суеверия, я и оператор, который сам безгранично влюблен в авиацию и чтит ее законы, боимся оступиться влево-вправо в этот невозможный по напряжению миг: камера выключена. И только глаза теперь неотрывно провожали летчика, выруливающего на ВПП. А рука невольно и так, чтоб никто другой не заметил, перекрестила его вслед. И вот самолет уже довольно далеко от нас - на взлетной полосе. По рации, что работает недалеко от нас, мы слышим команду на взлет. Машина только с одним темным силуэтом, заметным под прозрачным фонарем кабины двухместного самолета, тронулась с места, разбегается..., разбегается все быстрее и... отрывается от земли. Наш пилот летит! А на земле его товарищи по клубу и братья по небу быстро впрыгнули в автомобили и помчались к ВПП, к месту его скорой посадки: правильно посадить самолет гораздо сложнее и опаснее, чем правильно взлететь... Да и просто им хотелось быть поближе к другу в такую минуту. По рации передано разрешении на посадку. Пилот заходит на нее, самолет стремительно снижается. Дальше я подумала, что он довольно резко, под большим углом опустился вниз и, слава Богу, побежал по земле. Мне потом знатоки объяснили, что это просто сама посадочная полоса как бы в том месте углубляется, создавая для дальнего наблюдателя такое впечатление. Ну да ладно - наш герой, совершив свой первый полет, по рулевой полосе возвращается в сопровождении автомобилей со счастливыми и взволнованными друзьями на базу. Видеокамера вновь включена. Его встречаем и мы! Мне понравилось, как я потом рассказала об этих минутах в своей программе, потому что я в тот момент... ничего не говорила. Картинка сделала все сама... Когда самолет остановился и винт замер, несколько мгновений неподвижно в кабине сидел и герой дня. Нужно было видеть его лицо - он больше, чем полжизни шел к этому мигу, и он сделал это. А дальше... а дальше что там началось ... Если кто и захочет воссоздать эталон мужской дружбы и братства - вот он - чистейший образец! Но - сперва неизменная традиция, которой свято должен придерживаться каждый новоиспеченный летчик: первым делом угостить сигаретой своего механика, а потом - потом, друг любезный, приготовься, будучи подхваченным на руки друзьями-пилотами, своей "пятой точкой" прильнуть несколько раз к фюзеляжу самолета!
Я, вся еще расчувствованная, записываю такое же интервью у главного героя, который не может сдержать своей радости и счастья, как слышу от знакомого: "Светик, ЛЕТИМ!" Что дальше делали мое дыхание с моим пульсом, я не помню. Сумку, мобильный и микрофон я оставила на траве у кромки бетонной полосы и пошла к самолету.
Джинсы не позволили мне резво поднять ногу, чтоб взобраться на крыло. Поэтому для меня был быстро принесен какой-то стул.
И уже с него я сначала стала на крыло, а потом забралась в кабину. Садиться нужно было непосредственно на парашют. Абсолютный чемпион Украины по высшему пилотажу Виктор Горбаченко собирал меня в дорогу: пристегивал то ли лямки парашюта ко мне, то ли меня к ним. Проверял надежность крепления и давал инструкции, как открыть над собой быстро фонарь, что где отстегнуть в случае чего, как вываливаться за борт и вообще советовал лучше всего смотреть вперед на пилота: он начнет покидать самолет, и ты, говорит, повторяй все вслед за ним.
Я слушала во все большие глаза (если, конечно, такое выражение имеет право на смысл, хотя, по-моему, и неплохо передает его). Дальше я надела наушники с микрофоном. Мне показали как пользоваться переговорным устройством, нажимая и отжимая кнопку, и я даже чего-то там сказала. Показали, как движется руль управления - ведь самолет учебно-тренировочный, поэтому там все эти функции синхронизированы с местом инструктора. Самолет готовили к полету, а я сидела вверху и улыбалась - сумасшедше-счастливая.
И вот пора прозрачный фонарь закрывать. Тогда будто весь мир отгородился от меня. В кабине стало потише, но до тех пор, пока вышка не дала разрешение на запуск двигателя, и я не услышала-не увидела в совершенно новом для себя лично ракурсе легендарное "От винта" - "Есть от винта!" Самолетик, мой милый самолетик ревел неистовым ревом, прогревая свой мотор. Две лопасти пропеллера размылись и превратились в почти прозрачный круг... И вот самолет тронулся с места. Мы поехали по бетонной полосе - мимо заброшенных ангаров, мимо парашютистов и пожарных с врачами, мимо осенней травы и всего белого света к месту взлета: прямо-налево-снова налево-развернулись и остановились в ожидании команды-разрешения на взлет. Мне казалось - все это происходит будто со мной и не со мной. Я - за спиной пилота. И никогошеньки вокруг. Теперь тихонечко уже перекрестила я саму себя трижды... А двигатель уже ревел так сильно и винт вращался так быстро, что пора было дать им свободу. Самолет начал свой разбег... И... Господи, я лечууу! Як-52 быстро набрал высоту, сделал вираж, набрал еще высоту и снова шел по прямой. Я смотрела вниз и видела теперь совсем маленькую вышку, самолеты на земле, рулежки, людей - весь аэродром был как на ладони. Да что там аэродром - Лиманское, виноградники, Днестровский лиман, заграничная давно Днестровская ГРЭС - все я могла видеть одновременно. Но у нас по плану был не просто ознакомительно-экскурсионный полет по кругу. Дальше начались фигуры высшего пилотажа. Со Светой Дивной на борту. Мой летчик все время мне объяснял, что он делает, спрашивал, как я. Я была на седьмом небе... И буквально в том числе. Самолет и пилот, а значит и я, делали "бочки" - самолет поворачивается на 360 градусов вокруг продольной оси без изменения направления движения; "поворот на вертикали" (эта фигура просто очаровала меня) - самолет вертикально летит вверх, зависает на некоторое время на месте, затем начинает сваливаться на спину и в конце концов поворачивается, летя уже вертикально вниз (надо сказать, по незнанию от неожиданности и резкого движения при повороте моя голова чуть не оторвалась, следуя за самолетом). Был "штопор" (полтора витка) - это наиболее опасный, критический режим полета самолета, когда он снижается по крутой нисходящей спирали малого радиуса с одновременным вращением относительно всех трех осей самолета. Мы делали "мертвую петлю" - самолет описал в небе круг в вертикальной плоскости. До этого часа я думала, что ее, петлю, как раз и буду бояться, но наоборот - петля Нестерова мне очень понравилась, особенно, когда мы были в наивысшей точке фигуры. Дальше мой летчик придумал осуществить то, о чем говорил еще 13-го сентября, и потом еще раз в этот день, когда мы уже сидели в кабине самолета. Он придумал дать мне поуправлять самолетом. Мне, которая и руль не то, чтобы автомобиля, велосипеда в руках не держала, даже джойстиком не умела и не умеет пользоваться (если уж находить более подходящее сравнение для ручки управления данного летательного аппарата). Но что там рассуждать - пришлось "управлять": быстро посчитав, что надо что-то делать - одно из главных заблуждений любого любителя (в том числе и снимающего на видео с бесконечными отъездами-наездами и панорамами) - я отжала ручку управления от себя. И - довольно резко. Самолет, естественно, резко пошел вниз... В наушниках я тут же услышала: "Света, теряем высоту!" Кровь хлынула к моему лицу - и от резкого движения вниз (моя голова второй и последний раз за полет чуть не отстегнулась), и от такого сообщения... Я вежливо по рации попросила пилота самому управлять самолетом дальше и больше мне такое не предлагать. Высота успешно была восстановлена и пилот продолжил вращать меня в фигурах высшего пилотажа. К моей несказанной радости. Я довольно быстро с этими фигурами освоилась и сообразила, что делать со своим телом. Если сначала я напрягалась-концентрировалась-группировалась-сжималась, то теперь я почувствовала, что все нужно делать абсолютно наоборот. И когда я видела, что самолет начинает переворачиваться, подниматься, опускаться в каком-то новом элементе, я расслаблялась, пытаясь стать частью, продолжением самолета, так, если бы руки проросли в крылья... И вот уже, несмотря на перегрузки, я стала чувствовать себя легко, будто это просто перышко зацепилось за лямки парашюта и повисло на них невесомое. Мы выполнили "вертикальную восьмерку" (две петли в вертикальной плоскости, такой себе велосипед) с восходящими и нисходящими простыми и фиксированными через 90 градусов полубочками. Летели в обратном полете, то есть шасси вверх, кабиной вниз: я болталась на ремнях в абсолютном покое и счастье, смотрела вверх и разглядывала осенние виноградники с выбеленными внизу бетонными столбиками, черные поля, "змейки" рыжих грунтовых дорог. Небо - глубокое и синее - было подо мной... И я летела над небом. Но - всему приходит конец. Вот и этому полету пора было заканчиваться. Мы по кругу зашли на посадку, стали снижаться, вот шасси коснулись земли и самолет побежал по бетонной полосе. Мой летчик обещал мне мягкую аккуратную посадку, но я не ожидала, что она окажется настолько мягкой... Будто это и не машина вовсе, а я сама просто полетала-полетала и опустилась незаметно на землю. Сам полет длился минут 5-6. Но время - дивная штука, оно может сжиматься и растягиваться, если ты этого хочешь. Пожалуй, обратно я прибыла в самолете к месту его стоянки уже другой. Вернее, не другой... Все эти чувства были во мне и раньше, но я не догадывалась о них. Просто, как сказал мой любимый писатель-летчик Ричард Бах, "небо сдувает с человека пыль и паутину". Я спрыгнула с крыла на твердую землю будто на самом деле наконец-то оторвалась от земли и воспарила к небу... Уже после возвращения я позвонила своей Насте и сообщила новость, что только что была в небе - не хотела ее волновать до того; хорошо запомнила дочкину реакцию 13-го сентября, когда рассказала о предложении мне слетать на пилотаж. Ее личико побледнело и я увидела на нем испуг, за маму. Но теперь ей нечего было бояться. Меня поздравляли, я улыбалась. И еще помню, что просто жутко, до невозможности дальше терпеть, мне хотелось хоть что-нибудь съесть. Добрые дети подали мне в кружке воду. Моему летчику друзья, как потом он рассказал, выговаривали, что мол уж слишком круто, как для первого раза, он свозил человека на пилотаж, выделывая с ним, с ней такие фигуры в небе. А я этому только рада: летать так летать! Спустившись на землю оттуда, где "летают только птицы и ангелы" (снова цитата из Р.Баха), я продолжила записывать интервью.
Потом был показательный полет легендарной Ирины Адабаш (она на фото вверху), торжественное построение, перелетевшее плавно в праздничное заседание с пловом. Пока другие еще были за столом, я стала бродить вокруг самолетов. Подошла к своему Як-52 и, чтоб никто не заметил и не счел это невиданной фамильярностью, легким движением руки погладила его по крылу, хотя и мне очень хотелось самолет в это крылышко поцеловать. Спасибо ему! Спасибо моему пилоту и всем-всем остальным.Домой я вернулась уже после наступления темноты. На следующий день, в воскресенье, 30-го сентября, редакция работала по причине досрочных выборов в Верховный Совет Украины. Я была выпускающим редактором спецвыпуска. Но мне уже не было скучно, меня не раздражала глупость, происходившая вокруг. Я увидела, что жизнь бывает другой. И пусть много чего в этой жизни продается-покупается, есть вещи, неподпадающие под эту статистику. Поди, купи нежность к самолету, отражение синевы воздушного океана в глазах летчика или вот открытие того, что можно летать и над небом...
